Экономическое НАТО

В предыдущем номере мы уже писали об одном из самых масштабных интеграционных проектов США — Транс-Тихоокеанском партнёрстве (ТТП). Учитывая растущий вес стран Тихоокеанского региона в мировой экономике и политике, создание этой зоны свободной торговли под руководством США сейчас вполне отвечает американским национальным интересам. Однако повысить свой статус и укрепить своё экономическое положение США могут и за счёт другого блока — Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТТИП) между США и ЕС, которое должно стать беспошлинной экономической зоной с потребительским рынком в 820 миллионов человек. Как сообщил WEJ профессор Университета имени Джорджа Вашингтона Генри Нау, именно эти два блока «создают на данный момент ядро глобальной торговой политики. А заключение их важно отчасти и потому, что Дохийский раунд ВТО находится в глубоком кризисе».

Соединенные Штаты и ЕС приступили к работе по созданию новой зоны свободной торговли в июле 2013 года, и на сегодняшний день состоялось уже шесть раундов переговоров. В то время как обе стороны стремятся завершить переговоры в течение двух лет, некоторые эксперты ставят под сомнения эти сроки в виду большого количества сложностей процесса, споров между сторонами и внутренней оппозиции в странах-участницах. При этом сама идея создания единого трансатлантического рынка не нова. Ещё в 1995 году комиссар ЕС по вопросам торговли озвучивал эту мысль и призывал к созданию трансатлантической зоны свободной торговли. Однако потом, с созданием и расширением ВТО, эта идея оказалась отложена в долгий ящик.

Почему об этом вспомнили совсем недавно? На этот вопрос существует множество ответов. С одной стороны, Дохийский раунд ВТО превратился в какую-то нескончаемую череду споров и разногласий. С другой, США в скором будущем могут уступить свой статус ведущей экономической державы Китаю, да и европейские страны могут обогнать другие динамично развивающиеся экономики. Поэтому трансатлантическая консолидация может способствовать упрочению экономического положения, да и в целом влияния США и Европы на мировые процессы. Конечно, главным мотивом создания ТТИП является повышение экономического роста по обе стороны Атлантики. На фоне длительного экономического спада американские и европейские политики ищут меры, способные стимулировать рост и создать новые рабочие места. Но хотя экономический эффект сделки является главной движущей силой ТТИП, пакт всё же будет иметь и важную геополитическую подоплёку, о которой напрямую не говорится. Однако в медийной среде этот проект уже окрестили альтернативным названием «Экономическое НАТО». Некоторые исследования показывают, что коммерческая взаимозависимость стимулирует политическое сотрудничество и ведёт к геополитической стабильности. Таким образом, ТТИП может стать важным источником трансатлантической солидарности. Вместе с тем, большинство исследователей всё-таки более осторожны в определении стратегических последствий взаимозависимости и не считают, что она напрямую влияет на политическую лояльность.

На долю ЕС и США приходится около половины всего мирового производства, одной трети мировой торговли и одной пятой мировых прямых иностранных инвестиций. Что касается потенциальной экономической выгоды для обеих сторон, то по некоторым оценкам ТТИП будет ежегодно приносить американской экономике $122 млрд, а европейской — $150 млрд. Снижение на 25% нетарифных барьеров и других нормативных различий и стандартов между ЕС и США может привести к увеличению совокупного ВВП на $106 млрд. А в целом снижение тарифных барьеров до нуля, нетарифных барьеров на 25% и закупочных на 50% приведёт к увеличению ВВП ЕС на 0,5% к 2027 году. И, кроме того, по обе стороны Атлантики может быть создано более миллиона новых рабочих мест. Что касается выгоды для стран, не участвующих в переговорах, то анализ Центра исследований экономической политики (CEPR) показывает, что введение в действие ТТИП окажет положительное воздействие и на рост экономики других стран (+0,14% к ВВП) за счёт возросшего спроса из США и ЕС. Негативные последствия ждут партнёров США по НАФТА, так как это объединение потеряет свою ценность. Так, прогнозируется, что в долгосрочной перспективе Канаду ждёт уменьшение ВВП на душу населения на 9,5%, а Мексику — на 7,2%.

Скептики, однако, считают, что снятие всех торговых и таможенных барьеров между США и ЕС может разрушить механизмы, которые позволяют отдельным государствам Европы защищать стратегически важные сектора национальной экономики от нечестной зарубежной конкуренции и демпинга. Помимо этого, огромные сложности кроются и в необходимости гармонизировать законодательство стран — будущих членов ТТИП. Об этих проблемах журналу WEJ рассказала эксперт Центра фундаментальных научных исследований Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития РФ Ксения Прока:

«Регуляторная совместимость США и ЕС является одной из приоритетных областей в рамках ТТИП. Согласно отдельным исследованиям, устранение по меньшей мере половины нетарифных барьеров, связанных с расхождениями в системах регулирования, обеспечит рост общего объёма ВВП США и ЕС на 0,5%.

Наиболее острые вопросы затрагивают такие области, как финансовое регулирование, регулирование государственных закупок, интеллектуальной собственности, техническое регулирование.

Так, Европейский союз заинтересован в устранении различий в области регулирования сектора финансовых услуг, подчёркивая невозможность обеспечения финансовой стабильности с применением дезинтегрированного подхода к регулированию финансовых рынков. В свою очередь, США с самого начала торговых переговоров в июле 2013 г. открыто высказывались против гармонизации стандартов регулирования рынка финансовых услуг в рамках ТТИП. Министерство финансов США выразило опасение, что включение в повестку переговоров вопросов, касающихся рынка финансовых услуг, способно подорвать меры обеспечения безопасности, предусмотренные законом Додда-Франка. Позиция США по данному вопросу была зарезервирована.

В области государственных закупок наибольшие трудности связаны с регулированием этого сектора в США, которое сильно различается между штатами. Так, например, на 13 штатов не распространяется действие Соглашения о государственных закупках ВТО, что существенно ограничивает доступ европейских компаний в этот сектор. Кроме этого существуют различия в стоимостных пороговых значениях контрактов.

Что касается гармонизации регулирования в области интеллектуальной собственности, то здесь инициатором выступает США, которые выражают сомнения в адекватности и эффективности практики регулирования прав в этой области в отдельных странах ЕС. Европейская комиссия, в свою очередь, отказывается от гармонизации регулирования интеллектуальной собственности в рамках ТТИП. Наибольшие трудности связаны с такими аспектами, как географические наименования, авторские права и патенты. Так, некоторые термины, которые ЕС признаёт в качестве географических указаний, часто рассматриваются в США как родовое наименование (например, сыр «Фета» признаётся родовым наименованием в США, в то время как в ЕС оно попадает под действие защиты географических указаний).

Что касается технического регулирования, то здесь стоит отметить три аспекта. Во-первых, в США, в отличие от ЕС, процесс разработки технических стандартов носит более децентрализованный характер. Это предполагает широкое участие частного сектора в этом процессе. США обеспокоены невозможностью прямого участия в совещательных процессах организаций по разработке стандартов ЕС, а также ограничением возможностей влияния. Во-вторых, в США и ЕС существенно различаются подходы к понятию «международного стандарта» — в США это понятие более широкое. В-третьих, в США могут существовать разные стандарты в различных штатах, что существенно ограничивает доступ на американский рынок европейских товаров. Такая ситуация не характерна для ЕС, где стандарты распространяются на все страны-члены.

С учётом приведенных трудностей наибольшую обеспокоенность вызывает возможность применения сторонами заключаемого соглашения практики так называемого обмена и взаимного исключения чувствительных позиций. Так, США уже зарезервировали позицию по финансовому регулированию, а Европейский союз — по аудиовизуальным услугам. Применение данной практики в дальнейшем будет лишь ограничивать возможные сферы для гармонизации регулирования».

Текст: Кристофер Стейн