«Надо просчитывать каждый шаг в диалоге с Западом»

Свое мнение о перспективах экономического взаимодействия России с Европейским союзом высказал корреспонденту WEJ  Фарес Кильзие, председатель совета директоров CREON Energy, одной из ведущих консалтинговых компаний России, специализирующейся в нефтегазохимии и смежных отраслях.

Угроза санкций в отношении России  состоит, на мой взгляд, не только в рамках официально объявленных. Но и в тех, которые могут последовать, будучи не заявленными официально — в конкретных отраслях, проектах и контрактах.

Очень многие промышленные и другие экономические программы в России «завязаны» на иностранных технологиях и инвестициях. Программы только в газовом комплексе достигают, по требуемым инвестициям, как минимум 250 млрд. долларов. Это шельфовые проекты «Роснефти», лицензионные договоры по «Ямалу-СПГ», инжиниринговые проекты «Владивосток-СПГ», вся гелиевая программа России. Только эти факторы говорят о том, что требуются проявление дипломатической гибкости в отстаивании российских экономических интересов, а также выстраивание «внутреннего» диалога в России между бизнесом и властью на всех уровнях для четкого определения векторов  взаимодействия «власть-бизнес» на международной арене. В кратчайший срок заполнить нишу в этой сфере российскими наработками или инвестициями вряд ли удастся, поэтому позиция «нам всё нипочём» не уместна.

Российскому бизнесу целесообразно активнее развивать диалог с зарубежными бизнесом, доказывая, что и ему эти санкции могут выйти боком, поскольку российский рынок – в числе приоритетных для многих иностранных компаний. Убедившись, если не в правоте, то в резонности российских бизнес-аргументов, иностранные компании могут оказать должное влияние на свои правительства. Что случалось неоднократно в cложные политические периоды  в экономических взаимоотношениях СССР с Западом, от чего выигрывали обе стороны.

Напомню пример Тайваня, когда его «выгнали» из ООН и многие страны, особенно «западные», прервали с ним дипотношения (1970-е годы). Но грамотная политика местного бизнеса и тщательно выверенная дипломатия, в том числе экономическая, вскоре вывели его на лидирующие места в мировой экономике и привели к восстановлению с ним дипотношений со стороны многих стран.

Важность этих вопросов связана с механизмом принятия экономико-политических решений. Внутри бизнес-истеблишмента  на Западе могут приниматься негласные решения иметь или не иметь дел с Россией. Это маховик, который долго раскручивается, но потом его не остановить. В Америке очень сложно и долго принимаются решения о санкциях, но когда этот механизм заработал, это уже окончательное решение. Скажем, поправку Джексона-Веника отменили только полтора года назад, а действовала она почти 40 лет! Теперь опять Америка может запустить механизм «мы не имеем дел с Россией». Плохо, что изменить положение дел крайне трудно.

Транснациональные корпорации, со штабами которых мы работаем в США и которые имеют колоссальное влияние на своих европейских партнеров и контрагентов, похожи на прежние экономические структуры в СССР с «решающим» голосом: таким был Совмин. В данном случае, совет директоров принимает решение, остальные его исполняют «по-товарищески». Они не меняют решения посередине пути, так что к вопросу  о взаимоотношениях с той или иной страной в мире они, как показывает мировая практика, смогут вернуться, в лучшем случае, через 4-5 лет. Тот же период был основным в экономическом планировании в СССР.

Никто из европейских бизнесменов сейчас не хочет уходить из России, но решение о санкциях не является экономическим. Если политические решения будут приняты в Европе, Японии и США, бизнес прислушается. Если политический фон не изменится в лучшую сторону, если не будет отлажен постоянный конструктивный диалог «западного» и российского бизнеса, массовые отказы от сотрудничества в энергетической и в перерабатывающих сферах начнутся к концу этого года. Так, в полимерной индустрии и смежных с ней  секторах в течение 24 месяцев мы можем потерять до 40% внутреннего рынка: именно столько составляет здесь высококачественный импорт.  Причем в эти 40% входят самые технологичные решения, предлагаемые «оттуда». Дальнейшая изоляция «отрежет» нас от развития в этом секторе промышленности.

В последние годы российская промышленность развивалось исключительно за счет приобретения извне новых технологий. А в более дешевом сегменте рынка господствуют готовые изделия из таких стран,  как Индия. Это товары низкого или среднего качества, но они дешевле, чем произведенные в России и на Западе. Еще хуже может быть ситуация с более сложными изделиями в РФ, особенно с полимерами для авиа- и автомобилестроения.

В отношениях с российскими партнерами европейская практика подразумевала такую схему: сегодня мы даем вам скидку на технологическое оборудование, затем возьмем вас на обслуживание, и на этом будем зарабатывать. Но как быть, если эти контракты не будут выполняться? Все российские переработчики, установившие качественные технологические линии, сегодня зависят от таких контрактов.

До последних событий переработчики практически во всех отраслях в России были готовы инвестировать в закупку технологий, и  производители Запада шли им навстречу. Этот процесс происходил во всех перерабатывающих отраслях РФ.  Конечно, мы можем спуститься на две ступеньки вниз и ввозить оборудование китайского производства. Скажем, китайский экструдер может стоить от $ 50 тыс. до $ 100 тыс., а германский – от 800 тыс. до 1 млн. евро. Они похожи внешне, но не по качеству.

С начала 1990-х годов в промышленных отраслях РФ не было причин опасаться  зарубежных инвестиционных и технологических санкций. И за последние 20 лет, при наличии колоссальных финансовых возможностей, мы имели все шансы построить в России мощную перерабатывающий сектор. Но этого сделано не было. Теперь будем догонять в условиях оттока инвестиций? Для такого рывка понадобится 15-20 лет. В России не производятся, например, даже катализаторы для современных нефтяных топлив.

Чтобы ситуация в экономических связях России с зарубежьем не «усугублялась» по негативному сценарию, российской стороне – власти и бизнесу —  нужно преодолевать предубеждения и грамотно «переубеждать» как инвесторов, так и политиков Запада. Во всяком случае, это легче сделать  вне опасности международной инвестиционно-технологической изоляции. Ибо в этом случае на рынке появляются неопределенность, непредсказуемость – а это самое плохое для любого предпринимателя в любой стране.

Что касается западных инвесторов, учитывая стратегическую важность для них российского рынка, им целесообразно продолжать диалог с российской стороной, направляя в Россию не «декларативный», а настоящий капитал. То есть нужны не декларации об инвестициях, а конкретные вложения западных корпораций «живыми» деньгами или акциями. Если точнее, требуется продолжение этих вложений в горизонте не менее 15 лет с учетом текущих и перспективных потребностей российской экономики.

Записал Алексей Чичкин