Толорая Георгий Давидович — исполнительный директор Национального комитета по исследованию БРИКС, рассказал корреспонденту World Economic Journal о взаимодействии Запада с развивающимися странами и том, как глобализация изменит вектор исторического развития.

Лин Цзи — полномочный министр, советник по торгово-экономическим вопросам посольства КНР в России, рассказал корреспонденту World Economic Journal o том, в каких направлениях российско-китайские отношения сейчас развиваются активнее всего, какие рынки наиболее интересны китайским инвесторам, а также о плюсах и минусах ведения бизнеса в Китае.

Кочофа Анистет Габриель, посол Бенина в РФ: «Мы верим на сто процентов, что там, где есть Россия, Китай, Бразилия, Индия и ЮАР, отношения наверняка будут честными».

Майкл Макфол, посол США в России: «Наладить и зацементировать нормальные взаимоотношения сотрудничества с Россией — сильной, процветающей и демократической Россией — это большая вещь, и я горю желанием продолжать над этим работать».

Леон Панетта, бывший министр обороны США: «У меня нет ни малейшего сомнения, что у нас достаточно сил на Ближнем Востоке, чтобы решить любые проблемы в случае возникновения чрезвычайных ситуаций».

С момента падения режима Мубарака практически все экономические показатели серьезно ухудшились. Так, валютные резервы Египта, составляющие на январь 2011 года около 36 млрд долларов, после революции были растрачены и к сегодняшнему дню упали до 13 млрд долларов. Курс египетской валюты с января текущего года упал на 10%, основной биржевой индекс страны (EGX-30) на 10%. Падение валюты привело к росту инфляции: годовая ставка декабря прошлого года в менее чем 5% уже к февралю выросла до 8%. К тому же есть все основания полагать, что к концу финансового года, приходящегося на июнь, дефицит бюджета достигнет критической отметки в 12% ВВП вместо планируемых 9,5%. После революции по меньшей мере 4500 предприятий были закрыты, что, конечно, привело к росту уровня безработицы, который уже сейчас находится на отметке в 13%, и, по словам экспертов, может достигнуть к концу года 20%. Туристы боятся ехать в страну, раздираемую политической нестабильностью, а бывшая мекка туризма – Каир, превратилась в крайне опасное для туристов место. А ведь раньше, при Мубараке, туризм обеспечивал по меньшей мере 12% ВВП Египта. Логично, что и иностранные инвестиции в страну ощутимо сократились. Многие из успешных египетских бизнесменов бежали из страны после революции, боясь, что новый режим может привлечь их к суду за сотрудничество с Мубараком.