БРИКС становится БРИКК

В 2011 году к негласному союзу БРИК присоединилась Южно-Африканская Республика. Однако анализ многих экономических и социальных показателей приводит к заключению, что, кроме богатых природных ресурсов, ЮАР похвастаться нечем. На наш взгляд, в мире существуют страны, более достойные стать еще одним «кирпичиком». Например, Казахстан.

С 2001 года миру известна аббревиатура БРИК, предложенная аналитиком Goldman Sachs Джимом О’Нилом и объединяющая четыре быстроразвивающиеся страны – Бразилию, Россию, Индию и Китай. Они занимают более 25% земной суши, в них живет 40% населения планеты. БРИК уже сейчас производят значимую долю мирового ВВП, а к 2050 году суммарный объем экономик этих стран может стать больше, чем у G7. Если же речь идет о расширении «клуба» БРИК, то на наш взгляд, подходящим кандидатом мог бы стать Казахстан.

С одной стороны, экономика этой азиатской страны в два раза меньше южноафриканской, но с другой стороны, она развивается более динамично. В 2011 году рост ВВП Казахстана составил 7,5%, и по этому показателю он занял 23 место в мире, в то время как экономика ЮАР выросла на 3,1%, обеспечив ей 119 место. Да и в течение последних 10 лет динамика ВВП Казахстана была исключительно положительной (даже в кризисном 2009 году), и, как правило, лучше, чем в Бразилии и России. Успехи Южно-Африканской Республики выглядят скромнее.

Платежный баланс
Для динамичного развития необходимы достаточные финансовые ресурсы, и здесь у властей обычно есть два способа: либо занимать, либо завлекать инвесторов. Что касается объемов задолженности, то здесь ситуация неоднозначная. Объем государственного долга у Казахстана составляет всего $23 млрд или 12,4% ВВП. Среди стран БРИКС соотношение ниже только у России (8,3% ВВП), а у ЮАР оно достигает 34%. С другой стороны, объем внешней задолженности выше в Казахстане, чем в ЮАР: в абсолютном выражении – $123 млрд против $46 млрд, по отношению к ВВП – 66% против 11%.

Если же говорить о государственном долге на душу населения, то среди БРИКС самый высокий показатель у Бразилии – почти $7 тыс. В Китае, России и Индии на человека приходятся по $2,4 тыс., $1,1 тыс. и $700 госдолга соответственно, в ЮАР – $2,7 тыс., а в Казахстане вдвое меньше – $1,3 тыс.

Все страны БРИКС и Казахстан наращивают свои международные резервы для обеспечения запаса прочности экономики. Одной из основных целей накопления является покрытие долговой нагрузки. Больше всех в этом преуспел Китай: его резервы выше и государственного долга, и внешнего. Всем остальным странам мира остается только позавидовать китайской «копилке на черный день». По итогам 2011 года у ЮАР было достаточно резервов, чтобы теоретически полностью погасить внешние долги, а у Казахстана хватало на полное покрытие госдолга.

Международные резервы

Для инвесторов же, судя по объемам прямых иностранных инвестиций в 2011 году, Казахстан более интересен, чем ЮАР. Общий приток ПИИ в казахскую экономику выше в два раза, в расчете на душу населения – в 6,7 раз. Официальная Астана в последние годы создает для предпринимателей максимально благоприятные условия, гарантируя стабильность и понятные правила игры, а это очень важно для потенциальных инвесторов.

Прямые иностранные инвестиции

Если же рассматривать внешнюю торговлю ЮАР и Казахстана, то можно отметить, что у последнего она развивается более динамично. В 2011 году объем казахского экспорта вырос на 46% против 22% у ЮАР. В целом в Казахстане торговый оборот увеличился на 41%, и баланс закрыт с положительным сальдо. В ЮАР рост торговли идет медленнее, и сальдо, хоть и в плюсе, балансирует на грани нулевых значений.

Торговля

Важная особенность Казахстана в том, что он, в отличие от ЮАР, имеет тесные экономические контакты с двумя странами БРИК. С Россией его связывает Таможенный союз и Единое экономическое пространство. В то же время быстро возрастает роль Китая: он уже опережает Россию по объему товарооборота с Казахстаном. В 2006 году заработал нефтепровод Атасу – Алашанькоу, по которому в КНР пошла казахская нефть, при этом ресурсную базу контролирует китайская госкомпания CNPC. В число крупнейших проектов с участием восточного гиганта входят создание нефтехимического комплекса в Атырауской области и реконструкция Шымкентского НПЗ. В Астане рассчитывают и на развитие транспортного коридора между Западным Китаем и Европой, частью которой должна стать железная дорога Жезказган – Бейнеу.

Уровень развития информационно-коммуникационных технологий также говорит в пользу Казахстана: по количеству телефонных линий на 100 человек он гораздо ближе к лидеру БРИКС – России, чем к отстающим – Индии и ЮАР. По соотношению абонентов мобильной связи и численности населения Казахстан и ЮАР примерно равны, зато доля пользователей Интернета в азиатской стране вдвое выше. Казахстан в этом плане опять-таки не слишком сильно уступает России, занимающей первое место среди БРИКС.

Природные ресурсы
ЮАР занимает одну из ведущих ролей в мировой горной добыче и производстве минерального сырья. И, по всей видимости, это основной критерий, позволивший ей присоединиться к БРИК. Согласно последним оценкам, африканская страна располагает 95% мировых запасов металлов платиновой группы, 37% хромита, 26% ванадия, 25% циркония, 22% марганца, 20% рутила, 14% железной руды, 12% золота, 10% ильменита.

Но Казахстан не менее богат полезными ископаемыми (см. таблицу). В первую очередь – энергетическим сырьем (обилием которого ЮАР похвастаться не может). По этой причине экономика Казахстана во многом напоминает российскую. Она страдает избыточной зависимостью от ориентированного на внешние рынки сырьевого сектора: три четверти экспорта приходятся на минеральные продукты, еще 13% – на металлы. Вклад одной только нефтедобычи в промышленное производство, по последним данным, превышает 50%. В сырьевые отрасли идет почти половина прямых иностранных инвестиций. В связи с этим замедление экономики Европы и Китая не проходит бесследно для казахстанской промышленности. В конце октября Министерство экономического развития и торговли понизило прогноз роста ВВП в 2012 году до 5,4%.

Необходимость диверсификации признается на самом высшем уровне, но реальных подвижек в этом направлении за последние годы было очень мало. Напротив, сырьевой характер экономики может только закрепиться по мере выхода на проектную мощность месторождения Кашаган – одного из крупнейших в мире и способного обеспечить Казахстану место в первой пятерке нефтедобывающих стран. И это дело недалекого будущего: опытно-промышленная фаза проекта может стартовать уже в марте следующего года. По оценкам, добыча нефти в стране может практически удвоиться за ближайшее десятилетие.

Впрочем, сырьевую зависимость не обязательно воспринимать как проклятье. Как и в случае с Россией, обилие сырьевых доходов позволило Казахстану за первую половину и середину 2000-х годов накопить внушительные резервы – они аккумулируются в Национальном фонде.

Наконец, доминирование в стратегических отраслях компаний со значительной долей государства в капитале (или даже полностью государственных) – характеристика, «роднящая» Казахстан не только с Россией, но и с Китаем.

Резюме
Итак, по большинству показателей экономического и социального развития Южно-Африканская Республика значительно отстает от Казахстана. При этом, несомненно, ЮАР обладает более значительными человеческими ресурсами. Но в современном мире важно обращать внимание на качество жизни населения, уровень образования и т. д. – и по всем этим показателям ЮАР сильно проигрывает Казахстану. ЮАР была принята в БРИКС за обильные природные ресурсы как некий «сырьевой придаток», но, возможно, сейчас, когда все большее внимание уделяется всем сторонам развития, этого недостаточно. Кроме того, как мы видим, Казахстан также очень богат сырьем. При этом качество жизни его населения растет, а безработица снижается. Проводимая экономическая политика позволяет стране с каждым годом занимать все лучшие позиции по многим показателям в сравнительных рейтингах. И все это, несомненно, говорит о том, что, примкнув к БРИК, Казахстан позволил бы группе находиться на более достойном уровне при сравнении, чем сейчас, когда пятой страной в составе является ЮАР.

Йорган Бонгартц, глава Дойче Банка в России:
«Термин БРИКС – блестящая маркетинговая идея, возникшая много лет назад. Страны, вошедшие в блок, имели очень много общего – быстрорастущие экономики, хороший потенциал, огромные ресурсы. Когда обсуждаются варианты преобразования блока, то принципиально важны критерии. Мне кажется, что сейчас ситуация в каждой стране сильно изменилась – нет общих тенденций, нужно рассматривать каждую экономику в отдельности. Исключить Южную Африку и добавить Казахстан, теоретически, можно. В Казахстане есть определенные экономические моменты, схожие с российскими, к примеру, нефть и газ, аналогичная зависимость от глобальных изменений. Но я буду осторожен, так как вижу несколько факторов, которые отличают ситуацию в Казахстане от ситуации в странах БРИКС – это развитие финансового сектора, к примеру. В Казахстане экономика значительно уже – специализируется, в основном, на нефтегазовой отрасли, к тому же там значительно меньше присутствует частный сектор. Так что, думаю, лучше оставить блок в таком виде, в котором он сейчас – к этому привыкли инвесторы. Хотя, в то же время, когда речь идет о крупных инвестициях, то, конечно же, инвесторы рассматривают каждую страну в отдельности».

Доктор Лукас Лаутерт Дезорди, руководитель отдела экономики в университете «Позитиво», Куритиба, Бразилия:
«Уровень государственного валового долга этих двух стран (Казахстана и Южной Африки) не слишком высок. Например, соотношение долга к ВВП в 2011 году в Казахстане и Южной Африке было 10,5% и 38,8% соответственно. С темпом роста ВВП в 3% Южная Африка может спокойно управлять уровнем долга. И по уровню инвестиций (19,7% от ВВП) эта страна имеет потенциал для роста ВВП в течение следующих 6 лет.

Я не думаю, что Казахстан вытеснит ЮАР из БРИКС, потому что промышленность Южной Африки более мощная, чем в Казахстане. Кроме того, одна из слабостей экономики этой страны, сдерживающая рост, – большая зависимость от нефти и газа. Казахстан – один из главных поставщиков этих товаров, и цены на них зависят от ситуации на мировом рынке. Это означает, что высокие темпы роста приходят вместе с тревожными инфляционными ожиданиями: в период с 2000 по 2011 годы инфляция потребления достигла 164, 6%.

Другой решающий фактор связан с низким уровнем сельского хозяйства в Казахстане. В то время как Южная Африка имеет экономическое преимущество, базирующееся на промышленности и высоком качестве услуг».

Маделин Кох, управляющий директор информационного центра БРИКС, Торонто, Канада:
«Истоки создания БРИКС как неформального политического органа выходят за рамки простого сотрудничества пяти членов группы. При формировании этого блока прослеживалось лишь некоторое влияние уровня производства на мировую экономику, но страны в него подбирались никак не в соответствии с уровнем ВВП. В настоящее время пять лидеров этих стран больше сосредоточены на настройке механизмов координации между собой, чем на определении условий расширения БРИКС».

Ержан Досымбеков, управляющий партнер Ernst & Young в Казахстане и Центральной Азии:
«Последние десять лет экономика Казахстана характеризуется стабильным притоком прямых иностранных инвестиций. Успех Казахстана в привлечении ПИИ можно отнести за счет грамотных структурных и регулятивных реформ, политической и макроэкономической стабильности, огромных запасов природных ресурсов, а также готовности государства развивать другие отрасли промышленности, кроме добывающей отрасли.

По результатам проведенного Ernst & Young в 2012 году исследования, между существующими и потенциальными инвесторами есть значительный разрыв в восприятии инвестиционной привлекательности Казахстана. 85% нынешних инвесторов Казахстана считают его одним из наиболее выгодных объектов капиталовложения на территории СНГ. Напротив, среди тех, кто еще не участвует в экономике страны, только 18% разделяют данное мнение, в то время как 39% потенциальных инвесторов не владеют достаточной информацией о привлекательности Казахстана в частности и стран СНГ в целом.

Инвестиционный потенциал Казахстана в основном зависит от стоимостной конкурентоспособности и макроэкономической стабильности страны. В то же время участники опроса отмечают трудности, связанные с объемом рынка рабочей силы, уровнем развития транспортной и логистической инфраструктуры, прозрачностью и стабильностью нормативно-правовой базы – трудности, характерные для многих стран с развивающейся экономикой».

Томас Уилер, научный сотрудник Южноафриканского института международных отношений:
«Главное различие между Казахстаном и Южной Африкой – это нефть. Казахстан обладает огромными запасами нефти в западном регионе и в части Каспийского побережья, принадлежащей этой стране. С другой стороны, Южная Африка – регион, богатый ресурсами, но с ограниченными запасами нефти и газа.

Казахстан – девятая по площади территории страна в мире, более чем в два раза превышает Южную Африку по этому показателю, однако численность ее населения составляет около 15 миллионов человек. Тогда как в ЮАР – 51 миллион. За исключением нескольких центров, таких как Алма-Ата, Астана, и новых нефтяных городов на западе страны, в значительной степени территория Казахстана – пустая. Это второе важное отличие Казахстана от ЮАР, с его большими городскими агломерациями.

Я был одним из тех, кто сомневался, что Южная Африка станет членом БРИКС. Хотя ЮАР и имеет самую большую, самую развитую, диверсифицированную экономику в Африке, она, конечно, не стоит на одном уровне с Китаем, Россией, Бразилией и Индией по численности населения, площади или даже уровню производства. Я полагаю, что есть несколько, возможно, более достойных кандидатов, определенных Джимом О’Нейлом, создателем акронима, среди которых Индонезия, Турция и некоторые другие».

Текст: Екатерина Новикова